Художники против капитализма: почему акция Бэнкси была обречена на поражение?

Как только что-нибудь в искусстве начинает работать ради денег — прощай, надежда на хорошее произведение.

Сэмюэл Батлер

5 октября на аукционе Sotheby’s картина известного стрит-художника Бэнкси «Девочка с шариком» была продана за 1 млн фунтов стерлингов. Как только молоток аукционера ударил по столу и прозвучало «Продано», в раме картины активировался механизм и она самоуничтожилась. От полотна осталась щепотка длинных кусочков бумаги. Бэнкси уже не первый раз эпатирует публику, высмеяв богатое и перенасыщенное общество. Однако на этот раз перфоманс имел неоднозначные последствия. Искусствоведы отмечают, что событие уже вошло в историю современного искусства, а следовательно — остатки картины стали еще более ценными. Издание «Daily Mail» собрало мнения акционеров и сделало вывод, что разорвана работа художника может подорожать вдвое. Бэнкси хотел посмеяться над капиталистами. Почти так же, что капиталистическая система посмеялась над ним.

Идея искусства как формы протеста стара, как этот мир. Поэтому поступок Бэнкси яркий, но не уникален. История знает не один случай неравного противостояния художника и капитализма. Это часто было на грани с вандализмом, однако всегда становилось символическим и вызвало значительный резонанс у публики.

Одним из первых «хулиганов» в искусстве стал Марсель Дюшан. Художник принадлежал к течению дадаистов, которые едва ли не первыми превратили уничтожения своих произведений на часть художественного процесса. На кельнской Дада-ярмарке в 1920 году к скульптуре работы Макса Эрнста прилагалась топор, которым можно было крушить экспонаты. А самая известная работа Дюшана, «Фонтан», стала классической для учебников примером авангардного искусства. В 1917 году Дюшан представил публике обычный писсуар с подписью неизвестного художника «R.Mutt». Сообщество независимых художников, которое декларировала ценность свободного, неограниченного предубеждениями искусства, отказалась выставлять работу, но «Фонтан» все равно «взорвался» в художественном сообществе. Вскоре после демонстрации писсуар исчез. Биограф Дюшана Келвик Томкинс считает, что художник выбросил его как мусор, ведь не оказывал стоимости физическому объекту, только символу. В 1964 году было сделано восемь копий «Фонтана» для экспозиций в различных музеях. Дюшан воспринимал ажиотаж вокруг своей затеи с юмором: «Бросил им в лицо полку с писсуаром, а они теперь восхищаются его эстетическим совершенством». Он даже оставил своеобразную инструкцию для дальнейших копий: нужно купить новую дешевую модель и просто поставить на ней подпись «R.Mutt», чтобы не превращать «Фонтан» в дорогой «ностальгический антиквариат». В результате один из восьми копий было продано в 1999 году за 1 700 000 долларов.

Культуриндустрия, по словам Герберта Маркузе, коммерциализирует предметы искусства, потому что это позволяет ей смягчать критические импульсы нонконформистов. Например, история рваных джинсов начиналась с хиппи и андеграундных рокеров 80-х, которые буквально носили старые штаны в знак протеста против потребительской культуры. А потом рваные джинсы попали на сцену с концертами рок-групп. В 90-х Dolce & Gabbana перенесли их на подиум, сделав из рваных джинсов высокую моду, «фэшн гранж». И вот уже сотни и тысячи людей маршируют в одинаковых джинсах с лейблами дорогих брендов. Проблема культурных протестов в том, что они со временем становятся модными. Поэтому протест хорошо продается.

Бренер одним из первых начал говорить о проблеме капиталистической системы звезд — когда продается не работа, а фамилия автора. Например, 1958 году из аукциона Christie’s была продана картина Леонардо да Винчи «Спаситель мира». Тогда ее авторство еще не было установлено, поэтому покупатель приобрел ее всего за 45 фунтов. После подтверждения кисти да Винчи картина была перепродана за 80 000 000 долларов.

В 2008 году Роман Минаев уступил авторство своей работы «DeLogo» творческому коллективу Electroboutique (Аристарх Чернышев, Алексей Шульгин), скрепив это событие «Договором о передаче исключительных и личных неимущественных прав на использование произведения». Речь шла о юридической передаче авторства, а не просто авторских прав, хотя такое действие невозможно с точки зрения логики и закона. Так три художника «разоблачили» капиталистическую систему звезд. Когда именно имя автора становится товаром, для искусства остается слишком мало места. Приходится, как говорит Дэмиен Херст, «производить и продавать, производить и продавать».

Кстати, о дорогом художнике современности, Дэмиене Херсте. Художник, который зарабатывает за сезон на Sotheby’s 200 млн долларов, абсурдностью цен за свои работы, по сути, также утверждает абсурдность капитализации искусства. Однако выбор Херста создавать работы из бриллиантов и продавать их все же остается выбором в пользу капиталистической системы.

А вот французский уличный художник Паскаль Боярт (PBOY) считает, что художник должен существовать независимо от поддержки толстосумов и аукционных домов. Чтобы быть финансово независимым, он начал оставлять QR-коды, в которых зашифрован его биткоин-кошелек. Боярт заявил, что свою цель видит не в обогащении, а в троллинге финансовой системы и противостоянии капитализма. Учитывая, что PBOY просто придумал еще один способ капитализации, с этим можно поспорить, но по крайней мере он оставил традиционные капиталистические арт-институции за бортом.

Перечень подобных акций можно продолжать долго, но общая идея у них одна — протест против капиталистической системы звезд, протест против посредничества третьих лиц между художником и зрителем и капитализации искусства. Потому что нецелесообразно в эгалитарном обществе равных прав и возможностей, к которому стремится наша цивилизация (хотя бы декларирует), превращать искусство в выгодное капиталовложение.